За плечами Владимира Александровича Хромых более двадцати лет службы в системе МВД. Но этот рассказ не о рабочих буднях подполковника милиции. Перелистаем календарь к моменту, когда фронтовик вернулся домой в пропитавшемся госпитальным запахом бушлате, в кармане которого лежала справка об инвалидности. Владимиру Хромых было только двадцать лет.
Возвращение
Судьба сделала поистине щедрый подарок бойцу 120 артиллерийского полка Владимиру Хромых – вырвала живым из военной мясорубки, в то время как на полях сражений сложили голову более опытные солдаты. Жестоким, кровопролитным был тот бой под Белой Церковью (есть такое местечко под Вязьмой в Польше) 5 сентября 1941-го. От разорвавшейся поблизости мины Владимира швырнуло на землю, вдруг стало тяжело дышать и мир вокруг превратился в беззвучную пустыню. Легкие разрывались от нехватки кислорода – кровь закупорила нос и рот. Пострадавшего бойца положили на плащ-палатку и отнесли в прифронтовой лазарет. Уже с перевязочного пункта Хромых переправили в полевой госпиталь под Вязьму. Война для Владимира окончилась.
Госпитали сменяли один другой: на станции Волошево под Москвой, на озере Балхаш, в Алма-Ата - и хотя контузия уже не так беспокоила солдата, но покалеченная рука, вспоротая вражеским осколком, у докторов вызывала опасения: она не двигалась, висела плетью, пальцы скрючились. До сих пор вспоминает Владимир Александрович, как вызвали его на медицинский консилиум, где решался вопрос: оставить руку или готовить пациента к ампутации. Слава богу, руку сохранили. Правда, двигательные функции к ней так и не вернулись.
Через четыре месяца больничных мытарств Хромых комиссовали. У него, попавшего в госпиталь в сентябре, имелось только летнее обмундирование, поэтому выписавшегося бойца облачили в бушлат с чужого плеча. В этом бушлате и поехал Владимир на родину. На Урал. В кармане – справка: «К строевой службе не годен… направить к месту жительства».
Вернулся домой, отмахнул дверь в квартиру, где по-прежнему жили дед и бабушка.
Бабушка глянула на вошедшего в горницу и запричитала, решив, что ей на постой направили очередного жильца:
- Милый ты мой, так ведь у нас уже трое солдат квартируют, мне тебя даже положить-то негде!
- Бабушка, - голос Владимира осел, рука сжимала снятую с головы шапку, - ведь это же я, твой внук.
- Как?!
Всмотрелась в лицо нежданного гостя бабушка, да и обмерла.
Володенька вернулся! Живой!
Вопреки медприговору
Ох, и тяжело оказаться инвалидом в двадцать лет. Внешне – здоровый парень (если не обращать внимания на покалеченную руку). А поди-ка, чуть что - и в обморок валится, словно кисейная барышня. Последствия контузии, будь она неладна! Кому нужен такой работник?
Нет, не собирался Владимир жить в новом своем «статусе» и получать пенсию по инвалидности. Тем более, зная, что в стране, особенно в военное время, каждый человек на счету. Но на работу не брали. Удалось только устроиться по договору на два месяца, помогать налоговому агенту – девчонке без опыта, в отличие от Владимира Александровича Хромых, который еще до войны с подобными «бумажками» дело имел, начислял страховые платежи в налоговой службе. Потом, после истечения срока договора, стал помогать «просто так». Его умения, профессиональная хватка не остались без внимания. Немного погодя – вопреки медицинскому вердикту – В.А.Хромых назначили участковым инспектором на большой район из пяти населенных пунктов.
- Для работы дадим тебе транспорт – лошадь и телегу, - сообщил председатель райфо.
Владимир не мог поверить своему счастью. И… потерял сознание. Когда очнулся, увидел склонившегося над ним врача в белом халате и шприц с лекарством.
Он проработал участковым инспектором два с половиной года. Научился управляться с лошадью, запрягая одной рукой, научился обуздывать «слабый организм», объезжая свой район, проверяя работу налоговых агентов, - все время в командировках.
Потом были шестимесячные бухгалтерские курсы в Свердловске, следом работа по специальности в Дегтярской и Сысертской колониях, далее - в Ревдинской колонии, где он исполнял впоследствии и обязанности начальника, хотя не имел офицерского звания, числился вольнонаемным.
Уже после войны Владимир Александрович Хромых поступил в златоустовскую школу, где готовили офицерский состав с финансово-учетным уклоном для дальнейшей работы в колониях.
Доброхоты говорили: «Тебя не возьмут, ты же инвалид!» И все же он решил рискнуть. Подал документы для поступления, невзирая на проклятую справку. Но первая же медицинская комиссия снова вынесла приговор: «К службе в учреждениях НКВД по состоянию здоровья не пригоден». Вот так. Пусть у него есть опыт работы в таких «учреждениях», но медики непреклонны.
Однако начальник школы близко к сердцу принял беды «абитуриента» и позвонил в Москву, высокому начальству. Ответ был такой:
- Если вы считаете, что этот Хромых - перспективный работник, можете принять его в школу, но имейте в виду – под свою личную ответственность.
Теперь «рискнул» начальник школы, зачислив Владимира Хромых на довольствии рядового.
В 1953 году новоиспеченный выпускник златоустовской школы офицерского состава направлялся в Кемеровскую область, под Сталинск (Новокузнецк), в лесное подразделение НКВД. Владимир Александрович Хромых ехал к новому месту службы.
Корреспондент газеты «Вечерний Первоуральск»
Валентина Поваляева
при содействии ОМВД России по городу Первоуральску
